Лондон: возвращаясь к опубликованному

[andanton]

Часто так бывает, что вроде бы тема уже закрыта и нет вроде бы смысла к ней возвращаться, но понимаешь, что что-то недорассказал, не показал, да и вообще можно было бы сделать все лучше. В одной уже довольно старой публикации я рассказывал как устроен английский Парламент внутри - мне повезло побывать в нем дважды - и, разумеется, я не мог удержаться от того, чтобы чуть-чуть рассказать о несчастной участи короля Чарльза (по русски Карла) Первого, который потерял корону вместе с головой. В один из своих приездов в Лондон мне пришло в голову, что неплохо было бы самому пройтись последней дорогой свергнутого короля от Сент-Джеймсского дворца до Банкетного Дома через парк, плац и Конногвардейскую арку. Какая-то часть сделанных кадров украсила предыдущий очерк, но окрестности Банкетного Дома явно требовали отдельного рассказа. Я подумал, что этот рассказ я сейчас выставлю отдельно, а потом вплету его в основное повествование. Начало и конец взяты из предыдущей публикации.



Вот стоит мужик не то в бурке, не то в плаще и смотрит прямо на казармы Королевской Конной Гвардии. Мужик этот прославился тем, что сладко зевнул во время собственной речи в Палате Лордов. Потом он сказал в свое оправдание, что вокруг было такое количество скучнейшего народа, что не зевнуть было просто невозможно. Теперь говорят, что это единственный пэр, которому приснилось, будто он выступает в Палате Лордов, а, когда он проснулся, оказалось, что он действительно там выступает! Но памятник-то ему все-таки не за этот храбрый поступок поставили. Он был большим деятелем викторианской эпохи, хотя и не без странностей. Трижды королева Виктория предлагала ему стать премьер-министром, и три раза он от этой чести отказался.

Справа от него старое здание из песчаника - Банкетный Дом дворца Уайтхолл, главное здание сегодняшнего рассказа. Чуть дальше слева в тени здания стоит памятник воинам-гуркхам, напротив огромный министерский фасад. За зелеными деревьями Темза.



Вы не поверите: это главный вход Министерства Обороны Соединенного Королевства. Так вот о чем мечтают английские генералы, находясь на службе.



Две статуи у входа олицетворяют аллегорию Земли и Воды. Очень романтично. Я в Москве себе такое представил. Скажем, возле мидовской высотки.




- Ваше имя? - спросил Буги темноволосого.
- Лакендра Туцу, сэр, но больше известен под именем "Буллит". Несколько лет назад демобилизовался из британской армии, домой решил не возвращаться,участвовал в четырех экспедициях.
- Инструментами владеете?
- За исключением музыкальных, любыми, сэр.
- Вы гурк?
- Да.
- Вы подойдете,- коротко сказал Буги и повернулся к блондину.

В.П. Аксенов, "Мой дедушка - памятник"

Сейчас, перелистывая эту затертую до дыр детскую книжку, которая написана, как и любая качественная детская литература, скорее для взрослых, чем для детей, я не перестаю удивляться: откуда Василий Павлович все это знал? Как и не в том же СССР жил. Во всяком случае, короткое как щелчок курка слово "гурк" (в русской транскрипции более принято "гуркх") я узнал именно из этой тоненькой книжицы.

Гуркхи - интереснейшее явление современной цивилизации. Когда англичане в ходе колониальных войн в Азии попробовали завоевать королевство Непал, они были остановлены отчаянными солдатами, вооруженными тяжелыми ножами. Два таких ножа (их называют смешным словом кукри) перекрещены на постаменте памятника. Англичане называли их гуркхами по имени древнего непальского города Горкха. На самом деле гуркхи не одна народность, как я сам ошибочно думал раньше, а четыре. Это сборное название непальских людей-солдат, профессиональных наемников на службе английской армии. Дело в том, что англичане были настолько поражены сопротивлением непальцев - а перед этим они относительно легко завоевали нынешние Индию, Пакистан и Бангладеш, - что кому-то из них пришла в голову светлая мысль: не можешь победить - позови на службу. И с 1815 года колониальные войны в заморских провинциях Англия вела руками гуркхов. Не стопроцентно, конечно, но они играли важную роль. Особенно они отличились во время восстания сипаев в Индии. Второй батальон гуркхов защищал дом одного из правителей Индии около Дели в течение трех месяцев. Из 490 бойцов тогда погибло 327. Резиденцию не сдали, а после подавления восстания все выжившие гуркхи получили право носить специальную форму со знаками отличия. Особенностью гуркхов является их фанатичное следование представлениям о чести солдата. Гуркхи не сбегают с поля боя и не предают присягу, хотя и служат только за деньги. В их частях случались волнения, но это страшное исключение, а не правило.

Интересно, что специальной оговоркой в Женевской конвенции гуркхи считаются не наемниками, а регулярной армией. Такое вот исключение. По очевидным причинам численность гуркхов непрерывно сокращалась на протяжении всего ХХ столетия, а штаб их частенько кочевал из-за непрерывного распада империи. Сначала он располагался в Индии, потом в Малайзии, потом в Гонконге. Сейчас бригада гуркхов расквартирована в Англии и Брунее. В ней насчитывается 3640 человек. В последнее время они воевали в Восточном Тиморе, Афганистане, Боснии, Ираке, на Фолклендах и где-то еще. Служат гуркхи и в полиции Сингапура. Каждый год в Непале рекрутируют около 30 солдат взамен вышедших на пенсию. Критерии отбора драконовские, притом учитываются не только физические данные, как можно было бы подумать, но и образование и умственные способности. Я бы не прошел этот отбор даже близко. Также достаточно невероятно, что официально гуркхи не имеют английского гражданства и раньше обязаны были после прохождения службы вернуться в Непал. Но времена меняются, и даже самые фанатичные солдаты задумываются о пенсии где-нибудь в Вестшире, а вовсе не в Катманду. После недавнего массового выступления гуркхов Верховный Суд поручил правительству разобраться с этой проблемой, и с 2009 года гуркхи получают вид на жительство в Англии после четырех лет службы в войсках Ее Величества. Ну, и вот памятник совсем свежий рядом с Минобороны они заработали.

Теперь повернемся лицом к Банкетному Дому.



Это единственное сохранившееся здание после пожара, уничтожившего Уайтхолл в 1698 году. В таком виде домик построила Елизавета I. Он с самого начала выполнял узкоутилитарную роль: был помещением для королевских банкетов. За теми окнами с решетками огромное пустое помещение для балов и угощений. Первоначально домик был временный, но последовавший за Елизаветой король Джеймс (Яков по-русски) Первый перестроил его как постоянный. А у Джеймса был сын - тот самый Чарльз I. Эшафот, на котором его казнили 30 января 1649 года, был пристроен к этой стене. Здесь под черным бархатом, прикрывавшим эшафот, прятался Атос во время последней безумной попытки спасти несчастного монарха. Короля вывели через окно. Сейчас не точно известно, через какое. Или через самое левое, или через среднее. Не через правое. Вслед за королем зайдем внутрь здания по той самой лестнице и подойдем к тем самым окнам.



Очень все просто. Внизу гости, на галереях музыканты. Красный балдахин символизирует место, где во время банкетов сидела королевская чета. На первом этаже под танцевальным залом королевская кухня. Банкетный Дом вытянут вдоль улицы Уайтхолл, она справа. Три окна, что на предыдущем кадре, расположены у меня за спиной.

Тумбочки посредине зала - видите, пожилая пара наклонилась над одной такой - это увеличивающие зеркала. Через них посетители разглядывают потолок, нарисованный Питером Паулем Рубенсом.




А этот Рубенс был интересный мужик. Оказывается, он был довольно успешный дипломат на службе у испанцев. Фландрия ведь была испанской территорией в то время, и Рубенс променял на некоторое время кисть на перо. При этом, разъезжая по королевским домам Европы, он неизменно стрелял заказы на картины и оформительские работы. Затем за милостивое согласие нарисовать очередной монарший портрет выторговывались дипломатические уступки. Начав с Марии Медичи (см. мой рассказ о Люксембургском саде), Рубенс продолжил высокохудожественный охмуреж в Лондоне. Сначала переговоры велись с королем Джеймсом, потом, после его смерти, уже Чарльз I был очарован маститым монументалистом. За работу ему было обещано рыцарство (выполнено), много денег (выполнено, но с большой задержкой: Рубенс получил за работу 3000 фунтов, на современные деньги это больше, чем четверть миллиона, и Парламент, уже бывший на ножах с королем, наотрез отказался закладывать смету на потолок в бюджет страны) и пенсион (не выполнено; пенсион получил Ван Дейк, потому что он согласился переехать в Англию, а Рубенс предпочел родной Антверпен). Потолок рисовался в мастерской Рубенса целых пять лет. Девять наборных панелей потолка огромны. Они были сделаны в двух размерах: 9х6 и 13х3 метра. Их доставляли морем. Экскурсоводы с восторгом рассказывают, что ни одна панель не грохнулась при монтаже, все идеально подошли по месту, и с тех пор потолок никто не трогал. Приехать на монтаж панелей Рубенс отказался: ему было влом. Так мастер никогда своей работы на предназначенном месте и не увидел.

Пару лет назад эскиз этого потолка выкупила галерея Тейт за 6 миллионов фунтов. Эскиз был объявлен национальным сокровищем Британии. А я видел этот эскиз. В том же (той же?) Тейт. Ну что сказать... ничего я в этом не понимаю. Карандашный набросок, да, похоже действительно на этот потолок. ШЕСТЬ МИЛЛИОНОВ ФУНТОВ????!!!! Чтоб я так жил, как этот Рубенс.

Сюжет росписи, как это всегда бывает у Рубенса, аллегоричен, и тему задал Чарльз лично. Он хотел, чтобы художник осветил божественную природу королевской власти на примере короля Джеймса. В центре овала сам король в красной мантии, а вокруг всевозможные божества. Развитие сюжета приводит к тому, что волей Провидения у короля рождается наследник (собственно Чарльз), и это новый король, и таким образом королевская власть благословенна и вечна. Большей насмешки истории над человеческими заблуждениями трудно себе представить!



Это не Ван Дейк, эта картина нарисована художником калибром поменьше. Она висит над тем самым окном. Судьба специально распорядилась так, чтобы Банкетный Дом, который Чарльз особенно любил и в отделку которого вкладывал душу, сделался его последним земным местом. Скорее всего, он бросил взгляд на рубенсовский потолок перед тем как перешагнуть через низкий подоконник.




Красивое лицо. На певца какого-нибудь современного он был похож. Или на актера. Король, однако. Был.

Выйдем снова на улицу Уайтхолл.



Трафальгарская площадь в яркий солнечный день великолепна. Напомню: за Нельсоновской колонной Национальная Галерея, направо пойдет Стрэнд мимо пассажа и вокзала Чаринг-Кросс, налево Пэлл-Мэлл, а там и до Пикадилли недалеко. Если хорошо приглядеться, заметен памятник справа у подножия колонны.



Увы, я очутился возле него почему-то без фотоаппарата. Снимок сделан сотовым телефоном, поэтому он такой неказистый. На коне все тот же Чарльз Первый в своей обычной надменной позе.



Вот так-то будет намного лучше. Если бы не изгиб улицы Уайтхолл, король со своего коня мог бы видеть здание Парламента.




Перед которым стоит уже его палач Оливер Кромвель.



Статуя Кромвеля намного меньше, зато у него под ногами лежит лев - символ страны. Эти две статуи не видят друг друга: это было бы слишком для обоих. Они разделены домами и изгибом улицы Уайтхолл.

А если бы Кромвель мог повернуться вполоборота, он увидел бы лужайку напротив Парламента, которую облюбовали бомжи и памятники его коллегам по работе во власти. Бомжи против чего-то протестуют, памятники на них взирают.



Памятники стоят по периметру. Скульптуры объединяет то, что все, кто послужил для них моделями, говорили по-английски.



Как этот герой - а он еще жив, между прочим.



Или этот - Авраам Линкольн.



А здесь копия памятника внутри Парламента перед дверями в Палату Общин. Один из самых блестящих премьеров Великобритании Дэвид Ллойд-Джордж, очень известный левый политик начала ХХ века, лидер либеральной партии, творец Версальского мира. "Первоклассный буржуазный делец и политический пройдоха, популярный оратор, умеющий говорить какие-угодно, даже ррреволюционные речи перед рабочей аудиторией, способный проводить изрядные подачки послушным рабочим в виде социальных реформ (страхование и т. п.), Ллойд Джордж служит буржуазии великолепно и служит ей именно среди рабочих, проводит ее влияние именно в пролетариате, там, где всего нужнее и всего труднее морально подчинить себе массы" (В.И. Ленин, Полн. собр. соч., 5 изд., т. 30, с. 176)."

Как же смешно читать сейчас всю эту ахинею. Лексика особенно вдохновляет. Владимир Ильич своим стилем чертовски напоминает Владимира Вольфовича. Всем напоминает: манерами, беспримерной руганью в адрес оппонентов, кривлянием этим бесконечным. При том, сказать, что Ленин не любил Ллойд-Джорджа - значит не сказать ничего. Он его поминал чуть ли не в каждой второй статье. Я ж почему и знаю эту фамилию: мы еще в школе должны были конспектировать (то есть переписывать к себе в тетрадки с непонятной целью) целые страницы этой бессвязной брани. Читая Ленина сейчас, понимаешь, что это всего лишь сиюминутная публицистика на злобу дня, притом небесспорная, а 30 лет назад мы же чуть ли не наизусть его учили.

В отличие от большевистских лидеров, которых выносили вперед ногами, Ллойд-Джорджа всего лишь не переизбрали в 1922 году. В политике он остался, но на первых ролях уже не выступал. Он умер в конце войны. Его памятники не стоят в каждой деревне, но этому единственному доверяешь больше, чем сотням гипсовым мужиков в кепке.



Ну и Черчилль, куда же без него.  Это тоже копия памятника у дверей в Палату Общин. А третья фигура там изображает баронессу Маргарет Тэтчер.

На площади сэр Уинстон стоит на самом углу перед пешеходным переходом к Парламенту. Кажется, сейчас загорится зеленый свет, и он сойдет с постамента, постукивая тросточкой, и пойдет к себе в кабинет на работу. 

Монументов Черчиллю по всему пространству бывшей британской империи очень много. Их немногим меньше, чем памятников королеве Виктории. И они типовые, как тот же Ленин в кепке. Вот одна из копий, стоящая рядом с мэрией Торонто:



Черчилль изображен крупными грубыми мазками, чугун как бы образует рябь на поверхности памятника. Обратите внимание, постамент совсем невысокий и размер скульптуры не подавляет. Это тоже традиция. На памятнике надпись: "Его вера и лидерские качества вдохновляли свободных людей в каждой точке земного шара сражаться за идеалы свободы и справедливости". Ну, мы с вами знаем, что далеко не в каждой точке и не только свободных людей, но так, в общем, все верно. На мраморных досках постамента приведены отрывки из наиболее известных речей Черчилля. Я слышал потом эти же отрывки в музее в записи. Черчилль говорит простым глуховатым голосом, отнюдь не как харизматический лидер, а просто как человек абсолютно убежденный в своих словах. Он всего лишь излагает свое мнение так, что оно становится вашим мнением. Это самая сильная политическая тактика из всех возможных. Вот наиболее запомнившаяся мне цитата, одна из самых известных по поводу начала войны:
 
We shall go on to the end, we shall fight in France,
we shall fight on the seas and oceans,
we shall fight with growing confidence and growing strength in the air, we shall defend our Island, whatever the cost may be,
we shall fight on the beaches,
we shall fight on the landing grounds,
we shall fight in the fields and in the streets,
we shall fight in the hills;
we shall never surrender.

Я нахожу эти слова простыми и поразительными. После них можно только поставить точку и закрыть тему.

Comments

[andanton.livejournal.com]

Чо-то я тебя, корова, толком не пойму.

Ты за красных али за белых?

Мое отношение к СССР действительно до предела негативное. Перефразируя Геббельса, при слове "коммунизм" я хочу хвататься за пистолет. Только не умею. С гипотезой же, что, не будь СССР, вся социальная политика в мире была бы другой, я не согласен, хотя и слышал ее со школы. Мало того, что эта гипотеза не проверяема, она еще и базируется на предположении, что кто-то где-то всерьез смотрел и изучал нечто виртуально хорошее, что было в совдепии, и пытался это скопировать. Да где и кто? Это же был железный занавес и берлинская стена. Кому когда СССР был примером? Где массовая миграция/эмиграция в страну обетованную? Где хотя бы туризм?

Не надо про 30е годы и про фестиваль молодежи и студентов. Единичная агитка.

Хорош холиварить. Больше не отвечаю.