Andrei Antonovski

Город […]  во время войны так сильно разбомбили, что не уцелело почти ни одного дома. […] Я посетил его проездом через год после окончания войны и пробыл в нем всего несколько часов. Искал знакомые улицы, но заплутался в этом городе, где прожил так долго. Кругом были одни развалины, а из прежних знакомых я не нашел никого. В лавчонке, неподалеку от вокзала, я купил несколько открыток с довоенными видами города. Это все, что от него осталось. Раньше, когда человеку хотелось вспомнить свою молодость, он возвращался в те места, где провел ее. Нынче это в Германии уже невозможно. Все было разрушено, потом построено заново, и ничего не узнаешь. Поневоле накупишь открыток.
 
Эрих Мария Ремарк, “Черный обелиск»

Как и многие другие немецкие города, Нюрнберг бомбили страшно. Физического смысла в том не было никакого: союзная авиация разносила в пыль исторический центр. В старинном Нюрнберге, по разным источникам, пострадало от 90 до 97 процентов всех построек. Множество очень древних домов были превращены в груду камней. Я смотрел недавний голливудский фильм «Нюрнберг» с Алеком Болдуином в главной роли, воссоздающий психологическую атмосферу знаменитого процесса. В частности, в нем широкими мазками показан масштаб разрушений. Сам факт этих разрушений, кстати, активно использовался на процессе защитой: если бомбежки Варшавы и Минска варварство, то почему бомбежки Нюрнберга и Дрездена не варварство? Либо судить надо обе стороны, либо данное деяние списывается на войну и признается повсеместно ничтожным. Я не знаю, был ли воспринят этот довод судьями.

 

( Read more... )